Скифское

В скифкском зеркале - реки синие, зори алые, травы вольные,

У скифянки - очи сапфирные, косы - в пояс, что крылья вороновы...

Я нашла в степи это зеркало

На беду себе и на смерть себе,

У скифянки - волосы змеями,

Стан - точённее чем у лебедя...

Закачает маки в степи сухмень*,

Не задумывай, не загадывай,

По семи рукавам Данувия

Уходили к морю кораблики...

Я печалилась в поле маковом,

Заплетала венки и плакала,

Вдруг сверкнуло из трав мне зеркальце:

-"Подними меня, красна девица!"

В этом зеркальце отразилися

Зори алые,

Реки синие,

Травы вольные,

Тучи влажные,

Да отколот был

самый краешек,

И о краешек тот я порезалась...

 

Шла скифянка от горя чёрная

За повозкою с телом воина,

Он царём ей был, и ей милым был,

Целовал в уста, жемчуга дарил.

Но срубив акинаком косыньки,

Шла она за его повозкою,

Босиком, по острой траве где Дон,

Костяной стрелою пронзив ладонь...*

 

Горьким запахом трав повитая

Я смотрела в стекло разбитое:

Зори сгасли там, реки высохли,

И приблизился тёмный лик к стеклу...

Пеленой всё подёрнулось: я, не я?

Будто я, только темнокосая...

А она улыбается из глубин,

Алых губ её кривится лал-рубин,

Вот достала гребень, венок сняла,

С упоеньем вдоль чёрных кос повела...

 

Испугалась я. Бросив зеркало

побежала прочь, да запнулася,

Задурманили маки голову,

Не пускает степь одичалая...

И кого в дурмане таком молить?

Я к кресту рукой - оборвалась нить,

И тогда Таргитая* я вспомнила,

Семь богов* наших века тёмного.

Травы выстлались. На колени я

Поднявшись из них стала медленно:

-"Таргитай, отец позабытый мой,

Вот тебя твоя кровь и вспомнила,

Кровь усталая, да ослабшая,

Не оставь меня, в поле страшно мне..."

 

Говорила так, а туман с земли

Поднимался синими струями,

И всё чудился мне яропламенный,

Властный зов из кургана дальнего.

-"Твой жених в кургане..." - шептал закат,

Разгорался запада алый плат,

По полыни конь ко мне белый шёл,

Расстилался гибельных маков шёлк...

Ты вернёшься. Голос твой помнит степь.

Шла скифянка что бы с ним умереть,

Плакал мальчик, ветер качал бурьян,

Шла скифянка босая по репьям...

 

Твой наборный пояс мне свет застил,

Всё чем я жила - у тебя в горсти,

Отпоёт нас степь одичалая,

Молочай над ямой венчает нас...

 

У сестёр моих лица - белы как снег,

Кипарисом пахнут и дарят свет,

Я росла на окраине Скифии,

Я любила орлов и грифонов...

И в моё семнадцатилетие

Степь подарочек мне приготовила:

Поднесла дорогое зеркальце,

Да оставила - семибожицей.

 

Я взрастала средь этих курганных чар,

Уходила к скифам делить печаль,

Коль обидит кто, коль тоска возьмёт,

То курган её всю в себя вберёт.

По ресницам сон расплескается,

Степь окутает дикой сказкою...

 

-"Не страшись, усни, - шепчет предок-бог, -

Зацветает дрок на узлах дорог,

Ты хотела к нам, ты пришла сама,

Просто так, поверь, - не приходят к нам.

Засыпай в траве у подножия

Древней насыпи, семибожица!"

 

Отступал мой страх как пред скифом грек,

Вырывались из зеркала ленты рек,

Вылетали ветры времён иных,

Зори алые, свист нагаек, крик...

Семь ветров, семь чар, семь курганных дев

Шли ко мне сквозь степь под седой напев,

И восьмой разверзся вдали курган,

И к земле припала трава в лугах...

 

 

Сухмень - сухой горячий ветер.

 

"Костяной стрелою пронзив ладонь" - был у скифов обычай в знак печали во время обряда погребения левую ладонь стрелой прокалывать.

 

Таргитай - легендарный прародитель скифов.

 

Семь богов - у скифов наличествовал культ семибожия.